Интервью игрока сборной России Марата Измайлова

— Марат, вас шесть лет не было в сборной России. Как за это время изменилась команда?
— В первый же день бросилось в глаза, что все очень повзрослели. Причём не постарели, а именно повзрослели в хорошем смысле этого слова – и в футбольном плане, и в жизненном. Меня это приятно удивило.

— В чём выражается взрослость футболистов?
— Другие интересы, взгляды. Разговоры другие, в том числе о детях. Много семейных тем обсуждается.

— Мысленно уже попрощались с надеждами вернуться в сборную за долгие годы отсутствия вызовов?
— Честно говоря, для себя я этот вопрос серьёзно не анализировал. Ещё с молодых времён я чётко уяснил одну вещь: если ты в порядке, вызов в сборную придёт. Причём контакты с командой были, но я сам по некоторым причинам не мог приехать.

— Что за причины?
— Личного характера.

— Этого вызова в сборную, наверное, уже ожидали с большей уверенностью?
— Когда начались удачные матчи за «Спортинг», особенно в Лиге Европы, и я в них играл не последнюю роль, то начал понимать, что двигаюсь в правильном направлении. Тогда начались активные разговоры о моём возможном вызове в сборную. Я, конечно, очень надеялся и даже ждал, но когда объявили список из 26 фамилий, то даже немного удивился. Мне это показалось немного неожиданным.

— В России все волновались из-за рекламной акции «Спортинга», которая могла помешать вам приехать в сборную вовремя.
— На самом деле, серьёзной проблемы не было. В прессе слишком раскрутили эту историю, всё было намного проще. Я в любом случае не мог приехать в команду 20 мая, поскольку в этот день «Спортинг» играл в финале Кубка Португалии. А после сезона традиционно клуб устраивает рекламные акции: например, в Анголу как-то летали. В этот раз тоже ходили разговоры, что мы на неделю можем куда-то полететь, но в итоге эта тема закрылась. Вместо этого некоторых футболистов, в том числе меня, выбрали для спонсорских акций. Меня попросили задержаться на несколько дней, обратились с этой просьбой в РФС, но там ответили, что хотели бы видеть меня в расположении сборной 21 числа. Вот и всё – никаких проблем.

— Не страшно было ехать в сборную после столь длительного перерыва? Как перед экзаменом волнения не было?
— Нет. Я и перед экзаменами не волнуюсь.

— Много сейчас игроков в сборной, с которыми вы пересекались шесть лет назад?
— Очень много. Легче сказать, с кем я не пересекался – их по пальцам можно пересчитать. Шесть лет назад ребята были молодые, на подходе к основе, а сейчас это уже костяк.

— За эти шесть лет сборная сильно поменялась в своём укладе?
— Могу сказать, что сейчас всё очень похоже на то, что было при Гусе Хиддинке – я застал самое начало его работы в сборной. А что касается периода предыдущего руководства, в том числе РФС, когда сборной руководили российские тренеры, то перемены, конечно, значительные. Стало больше либерализма, свободы.

— Это хорошо или плохо?
— Если есть результат – значит хорошо. Мне, как и всем футболистам, по душе большая свобода действий. Мы все взрослые люди, профессионалы. Каждый сам знает, как готовиться к играм, тренировкам.

— В Польше у вас довольно много свободного времени – одноразовые тренировки. Чем заполняете досуг?
— Это только так кажется, что времени много. Каждый по-своему. Я лично из-за некоторых проблем со спиной много времени провожу на процедурах. Перед тренировкой много времени приходится проводить в тренажёрном зале, а после неё – массаж, восстановительные процедуры. То есть на самом деле ты постоянно чем-то занят.

— Ваша спина всех напугала. Насколько серьёзно повреждение, сейчас уже можно сказать?
— Сначала, когда спину схватило – там, видимо, произошёл какой-то спазм, — я вообще двигаться не мог. Поначалу думал, что через день-два всё будет в порядке. Но ожидания, честно говоря, до конца пока не оправдались. Ещё есть над чем поработать, чтобы довести готовность до 100 процентов. Резкие развороты я, например, пока делать не могу. Но доктора обещают, что к первой игре с Чехией всё будет в полном порядке.

— Сборная России при подготовке к чемпионату Европы провела три разных матча – с Уругваем, Литвой и Италией. Где истинное лицо нашей команды?
— Наверное, то, что мы показали с Уругваем. Та игра получилась очень боевой с обеих сторон. Матч с Литвой тоже был показательным. Не исключено, что чехи будут играть в таком же стиле. Причём они будут физически сильнее, быстрее литовцев и могут доставить нам проблемы. Но это тоже футбол. У нас есть игроки, которые способны взламывать плотную оборону. Против Литвы не получилось, а против Италии получилось. Хотя для меня вообще тяжело понять эту игру. Все ожидали много большего от итальянцев, в первую очередь в плане физических кондиций. Обычно они играют в очень дисциплинированный, компактный и в то же время силовой футбол. И мне было очень странно видеть её в таком жалком состоянии. Но я надеюсь, что счёт на табло отразил не столько их проблемы, сколько наши достоинства.

— Вы впервые работаете с Диком Адвокатом. Вот так, на новенького, свежим взглядом оцените принципы его работы.
— Мне очень нравится с ним работать. Тренировочный процесс построен на постоянном взаимодействии с мячом, все упражнения игровые. Особенно отмечу, что он прекрасно разбирается в футболе и футболистах – это главное. По одной тренировке он способен понять, чего стоит игрок. Я работал со многими специалистами – и российскими, и зарубежными – далеко не каждому это дано. Понимаешь, что если выложишься на тренировке, Адвокат тебя заметит. Это стимулирует.

— Ожидали, что Адвокат предложит команде только по одной тренировке в день?
— Да. Нас предупредили об этом.

— Есть предположение, что на чемпионате Европы сборная России выступит либо очень хорошо, либо очень плохо. Подтвердите или опровергните это мнение.
— Всё может быть, но я предпочитаю отталкиваться от позитива. Могу сказать, что как у меня, так и у ребят есть хорошая уверенность в своих силах.

— Футболисты в один голос говорят, что ощущение приближения Евро их до сих пор не посетило, хотя до первого матча осталась буквально пара дней.
— Я тоже ничего не чувствую. И пока не пойму, что должен чувствовать. Сейчас идёт спокойный тренировочный процесс, готовимся к матчу. Думаю, что это даже хорошо. Нет никакой накачки, лишнего ажиотажа, никто не перегорит.

— Константин Зырянов недавно сказал, что игроки никому ничего не должны. Согласны?
— Я не знаю, кто Костя имел в виду, но, конечно, все понимают, что мы играем в том числе для болельщиков. Они ходят на стадион, покупают билеты, искренне переживают. Но играем мы также и для себя, для родных, для страны. Думаю, он имел в виду то, что иногда болельщики требуют чересчур много.

— Только наши болельщики такие?
— Нет, все такие. Это нормально.

— В то же время интересно узнать, что чувствует человек, который может по-настоящему осчастливить миллионы людей.
— Мы это, конечно, осознаём. Как и то, что неудачное выступление на Евро может их расстроить. Но попытайтесь понять, как это происходит изнутри. Когда выходишь на поле, ты вне зависимости от того, сколько миллионов следят за трансляцией, пытаешься выдать свой максимум, хочешь победить, забить, быть лучше соперника. Иногда получается, иногда нет. По условиям игры в футбол всегда есть победитель и проигравший. В футболе очень много мелочей. Вспомните игру Евро-2008 с голландцами – там же все неслись, вся команда. Ни один игрок не выпадал. Если в этот раз нам удастся быть такой же единой командой, то есть все шансы дойти до финала.

— Какие главные достоинства нашей сборной?
— Главное достоинство – комбинационный, думающий футбол. Мы играем от себя, а не от соперника.

— В Польше сильны антироссийские настроения. Урок политинформации для вас проводили?
— Нет. Я пока ничего такого не заметил.

— Политической жизнью в России интересуетесь?
— Честно говоря, не слежу. В выборах участия тоже не принимал. В России я бываю три дня в году и пока не созрел, чтобы следить за общественной и политической жизнью. В Португалии телевидение я практически не смотрю, новости в Интернете читаю в основном спортивные.

— Вас как-то изменила внутренне жизнь в Португалии? Повлияла на менталитет?
— Все ценности, которые сложились во мне в России, до сих пор при мне. Конечно, человек развивается, меняются какие-то интересы, но это нормальный процесс взросления. Я в чём-то стал поумнее, набрался опыта, но неважно, где ты живёшь, это неизбежный процесс. Да, менталитетом португальским я подпитался, но коренным образом он меня не изменил.

— Принято считать, что португальцы, грубо говоря, раздолбаи.
— Не больше, чем мы (смеётся). Да, они в целом неторопливы, но плюсов гораздо больше: нет такой агрессии, они дружелюбны, друг друга уважают.

— С болельщиками «Спортинга» в неформальной обстановке общаетесь?
— Нет. Я и языка-то португальского толком не знаю.

— Как же так?
— Не учил. Зато английский подтянул.

— О вас сложилась репутация подверженного травмам футболиста. Насколько сильно это мешает?
— Это на самом деле сложно. Травма – это самое сложное в жизни футболиста. Я знаю много примеров, когда постоянные травмы выбивали игроков из колеи, и они уже не возвращались на прежний уровень. Непросто постоянно ходить по этому кругу – травма, восстановление, набор формы, травма. Но если хочешь играть на высоком уровне, выход один – терпеть.

— Есть у вас какая-то внутренняя установка? Что вы себе говорите в эти моменты?
— Установки нет. Бывает, что восстановление идёт в охотку. Когда соскучился по футболу, хочешь поскорее набрать форму, рьяно трудишься для этого. Но иногда бывает сложно. В такие моменты приходится себя пересиливать и продолжать работать.

— Кто главный балагур в сборной России?
— Такого человека, как Ролан Гусев, сейчас в сборной, конечно, нет. За несколько дней в Москве удалось понять, что самый весёлый парень – Артём Дзюба. А сейчас всё более-менее спокойно. Никто не выделяется.

— Так получилось, что в этой команде только вы и Роман Шаронов не принадлежите условной клубной группировке. Это не помешало влиться в коллектив?
— На самом деле в сборной нет никаких группировок. Все занимаются своим делом, отлично общаются. Мы уже не молодые ребята, и нет такого, чтобы все ходили компаниями по два-три человека. Процесс вливания в команду у меня прошёл очень естественно и легко.

— Мы с коллегами заметили, что с ужина вы часто уходите с тарелкой еды…
— Это связано с тем, что перед сном иногда организм требует еды. А если под рукой не окажется ничего съестного, то придётся идти на поиски.